Р как Романтика Rive gauche

В 6ом квартале мало продуктовых магазинов. Зато много галеристов. Поэтому хмурым сентябрьским утром можно запросто купить немного любви:

В  витрине отражаются rue de Seine, лабиринты квартала Одеон и даже я сама.

Очарованная этим странным видением, я поспешила опубликовать его в Фейсбуке.

И тут же получила в ответ комментарий одного приятеля, находящегося сей момент в Нью-Йорке: "Повторюшка!"

 

Увидено тут

Оказалось, что между Сен-Жерменом и Манхэттеном существуют очевидные связи. Некоторые назовут это плагиатом, я бы сказала "Это иаллюзия..."

М: кто про что, а я снова про метро!

Уж очень поразителен этот параллельный мир.
Сегодня мне вдруг вспомнилось, что еще 19 лет назад (кошмар, как время летит! Тогда я первый раз приехала во Францию) в парижском метро поезда состояли из вагонов первого и второго класса. Первый класс, если пямять мне не изменяет, был красно-белого цвета, а второй - зелененький, как сейчас. Комфорта в первом классе было немногим больше, да и можно ли было им насладитьсяза 5-10 минут поездки? Уж не трансатлантический перелет.
С тех пор нравы демократизировались, и вагоны певого класса исчезли, тем самым стерев грань между буржуа и работягой.
Муж считает, что это жаль терять привилегии и комфорт, хоть и не очевидный (потому что сам буржуин), а я думаю, что первый класс в метро - снобизм в его чистом виде. 
 Интересно, осталось ли еще в мире двухклассовое метро?

Парадоксальные надписи

В Амстердаме около площади Leidseplein  на фронтоне одного из зданий высечено латинское изречение

Оно гласит: "Умный человек не писает протв ветра". Видно, некоторым в этом городе требуется постоянное напоминание.

В Амстердаме часто видишь (а они поставлены специально на виду) уличные писсуары пирамидальной формы. С четырех сторон сооружения есть небольшие углубления, в них собственно писсуары.

Помогает развитию чувства локтя и сближения масс. Человек, пользующийся приспособлением - на всеобщем обозрении, в характерной стойке с раздвинутыми ногами и потрясывающими движениями. Закончив, он отходит от пирамидки и возвращается к группе своих друзей. радостно похлопывая их по плечам и пожимая руки.

Рукомойника пирамидка не предусматривает.

Женский вариант устройства так же не существует. На мои сетования муж сказал, что по статистике женщины пьют меньше жидкости. Наверное, голландские урбанисты того же мнения.

**********************

Стена номера отеля во Флоренции была украшена гравюрой 18го века под названием "Дворянин и куртизанка". Расхристанный дворянин в расстегнутой рубашке и рукой, просунутой только в один рукав камзола, судорожно пытается натянуть панталоны.  На лице - панический страх и скорбь. Красотка полусвета призывно протягивает к нему руки из глубины кружев алькова.

 

Под гравюрой подпись: "Всякое животное после соития грустит". Аристотель

ронтоне од

М и К как Мода и климат

В Париже царит смутное время года. Девушки сбиты с толку. Одни думают, что все еще лето, другие считают, что зима катит в глаза.
В метро можно видеть на соседних сиденьях дамочку в сарафане и сандалиях, напоминающих обувь гетер на античных амфорах, прощальный стон лета. Тут же зябкая девушка в сапогах, плотных колготках и тулупчике из меха винни-пуха.

Говорят, что альпинисты, поднимаясь на головокружительные высоты, как можно дольше оттягивают момент, когда нужно облачаться в теплые свитера, шапки и перчатки. Чтобы не снизить порог чувствительности к холоду.
Так что если вдруг случится глобальное похолодание в Европе, то у любительницы продлить лето и носить сарафан до заморозков шанс выжить все-таки будет.

П как Патриотизм по эту и ту сторону Ла-Манша

Бывает, повезет: получишь нежданный подарок, как говорили друзья Винни-Пуха, просто так. Нас с мужем пригласили в лондонский Альберт-Холл на феерическое закрытие фестиваля BBC PROMS.

Я вся трепетала в предвкушении, как Наташа Ростова перед первым балом. Мои коктейльные платья тоже радостно замерли в ожидании моего приговора, когда я открыла свой шкаф, чтобы выбрать то, которое поедет со мной на остров туманов. Я в задумчивости касалась пальцами своих шелков и бархата, опасаясь продешевить в выборе и заявиться на раут underdressed. В памяти возникал силуэт памятника королю Альберту, воздвигнутого его исступленно влюбленной супругой Викторией, стоящего прямо напротив Альберт Холла. Странное сооружение вычурных форм с аляповатой позолотой, больше подходящее московскому сумбуру, чем чопорному Кенсингтону, - подтверждение латинской поговорки "Amantes sunt amentes" (Влюбленные те же безумные).
Вот он, шедевр, который навеял мне мысль одеться скорее пафосно:

В преддверии концерта мы смоим платьем с нарастающим удивлением наблюдали  прибывающую публику. Мои усилия по подбору вечернего туалета оказались чрезмерными и даже смехотворными. Складывалось впечатление, что в Альберт Холле предвидится не концерт классической музыки, а футбольный матч для джентельменов. Некоторые сэры надели фраки и галстуки-бабочки цветов английского штандарта. В толпе сновали продавцы британских флагов и шарфов и толкали их многочисленным желающим по два фунта. Я в недоумении прикидывала, для чего понадобится флаг в опере.

В зале Альберт Холла отсутствовал партер: вместо него теснились люди с воздушными шарами и флагами различной принадлежности. Преобладали, что понятно, британские и английские, частенько попадались, как ни странно, шведские. Мне удалось рассмотреть один синий с масонскими символами, один сиротливый европейский и еще какой-то непонятный с красным кругом на черном фоне.

В ложе напротив люди вывесили самодельный транспарант "We love you, mum! And aunty  Sarah!" Я тоже люблю маму и тетю обожаю, надо было тоже плакатик предусмотреть для мировой трансляции!

Народ в зале подпевал исполнителям на сцене.  Пел как демократично стоящий партер по входным билетам, так и ложи, вольготно потягивающие шампанское во время представления. В особо торжественные моменты народ вставал и дружно, патриотически размахивал флагами и пел. Например, "Правь, Британия!" Смотрите внимательно: я в ложе, размахиваю бокалом шапанского и горланю вместе со всеми:

Rule, Россия! Россия, rule the waves!
Russians never, never, never shall be slaves. 




Я смотрела на это зрелище, как завороженная. На моих глазах из единого порыва пяти тысяч зрителей внутри Альберт Холла и еще пятидесяти тысяч, смотрящих трансляцию концерта снаружи в Гайд-Парке, рождался самый что ни  на есть настоящий эгрегор. Остаться в стороне невозможно, это накрывает волной и уносит за собой, как ураган.

PS Во Франции перед началом одного футбольгого матча, на котором присутствовал президент Республики, некоторые болельщики принялись свистеть во время исполнения Марсельезы. Президент не покинул стадион и досмотрел матч до конца. Вместе с теми, кто свистел.

М какНевыносимая легкость брюссельского метро

Странный народ бельгийцы. Все у них не так, как у французов (хотя если начинать с этого утверждения, то оно должно удивлять только французов).
Метро в Брюсселе - образец человеколюбия и безграничного доверия к людям. Контрольных турникетов нет в помине. На входе на полу просто проведена жирная красная линия и надпись: "За этой чертой начинается зона контроля".
На перроне играет жизнеутверждающая музыка типа АББА. Меня поразили рекламные плакаты в метро. Представьте себе панно белого цвета, на нем надпись "Герой дня". Под ней что-то вроде зеркала, короче, отражающая поверхность в деревянной рамке. Типа, каждый может увидеть себя в качестве героя дня. Чуть пониже объяснение почему: "Все вместе мы достигнем целей Киото!"
Нда. Из этой рекламы я с огромным удивлением делаю два вывода: во-первых, всякий рядовой пользователь метро, например, любая брюссельская бабушка или там бельгийский бомжик, спящий на скамеечке, знают, о чем гласит Киотский договор. Уже неплохо. Во-вторых, они не только в курсе европейских приоритетов, но они еще и выполняют каким-то образом обязательства своей страны в рамках этого договора! Уменьшают в силу своих возможностей объемы выброса СО2 в атмосферу!
На перроне столпотворение  мужчин и женщин в черных пиджаках с кейсами или папками для бумаг. Если бы дело было в Лондоне, подумала бы, что это банковские клерки и биржевые воротилы. Ан нет, в Брюсселе так выглядят сотрудники европейских учреждений, благословенной манны для этого города.

Ночные игры в Авиньоне

По грибы

Вот такие шампиньоны в скверике церкви Сен Жермен де Пре.

М как Метро, или Ужас в нью-йоркской подземке

Образ нью-йоркского метро, созданный Голливудом, не добавляет мне уверенности, когда ждешь поезда, дыша только верхним отделом легких, чтобы не вдыхать миазмы, и наблюдая странный танец-дуэт полиэтиленовых пакетов и сквозняка.
Наконец, поезд с грохотом вкатывается на станцию, я забиваюсь вглубь вагона. С моего места мне видна все еще открытая дверь и лестница, ведущая на поверхность. Поезд не спешит трогаться, пассажиры скучают.
Вдруг страшный топот и суета. По лестнице вниз несется огромных размеров негр афроамериканец. Гримасничая и размахивая руками, он, как зловещее заклинание, кричит фразу, смысл которой неясен, а потому мне становится еще более жутко: «Холдедо! Холдедо!!!»
Орущий человек вваливается в мой вагон, и я от ужаса стараюсь слиться с обшивкой сиденья.
Дверь за ним с шумом закрывается. Новый пассажир в изнеможении от своего кросса хватается за поручень, складывается пополам, дышит, как рыба, выброшенная на берег и исступленно сипит : «Thank you … »
И тут на меня снисходит озарение, и вмиг становится ясен смысл абракадабрического заклинания. Человек просто просил придержать двери и кричал « Hold the door ! »

М как Метро, или Подземная сага

Подземный Ростропович поразил мое детское воображение. Воспоминая о различных метро хлынули в мое сознание, вновь приобрется форму, запах и цвет.


В питерском метро стоит щекочущий запах пыли, как будто кто-то подбросил в воздух коробку с пудрой.
По дороге в Университет я каждое утро делала пересадку на Маяковской и старалась сесть в первый вагон, чтобы на Василеостровской не толкаться в очереди на эскалатор. Если мне хватало мужества ехать к первой паре, то очень часто я видела в первом вагоне дяденьку, непременно садившегося на Гостинке. Дяденька как дяденька, ничего примечательного, кроме блокнота и карандаша в руке. Он устраивался на сиденьи, и, как только двери с грохотом закрывались, раскрывал свой блокнотик и начинал в нем судорожно чертить, поглядывая время от времени на людей на противоположной скамье.
Было очевидно, что дяденька делает наброски, но чего?
С течением времени я заметила, что подземный художник следует своеобразному ритуалу: садится в вагон примерно в одно и то же время (иначе бы я, спешащая на занятия, его не встречала), старается занять всегда одно и то же место, начинает свой рисунок сразу же после закрытия дверей и заканчивает в момент, когда мигает освещение в вагоне, предупреждающее о приближении станции.
Однажды, вытянув шею, я заглянула в блокнотик. Художник заканчивал карандашный набросок портрета морщинистой старушки в беретике, устроившейся напротив.
В следующий раз рисовальщик заинтересовался лохматым мужичком с бородой лопатой.

Переезд между Гостинкой и Василеостровской - возможно, самый длинный в питерском метро: метро проходит под руслом Невы. Переезд длится не менее трех минут. Моему художнику хватало этого времени, чтобы закончить портрет незнакомца. Открывающиеся и закрывающиеся двери вагона были для него, все равно что таймер для шахматиста.

Иногда художник бросал мне сообщнические взгляды: он явно начал узнавать меня в толпе. Мне нравилась его игра, мне страшно хотелось быть в нее принятой. Однажды, набравшись смелости, я спросила его, почему он не нарисует мой портрет. Я же почти всегда еду с ним в одном вагоне. Ответ был обескураживающ:

- Девочки с гладкой кожей мне не интересны. Вот была бы у Вас большая бородавка, или там борода, или длинный нос - тогда другое дело.

Не родись красивой - не станешь музой.
*******************************

Случай занимательный, но все же менее трагичный, чем на станции Тюильри в Париже:

Л как Городские легенды

После рассказа o достопримечательности 6го квартала, разносчике газет Али, поведаю вам о другой городской легенде, которая, пожалуй, еще живописнее.

Иду я как-то солнечным утром по узким улицам Латинского квартала. Солнце бьет в глаза, и поэтому я вижу только силуэты впереди идущих людей. Все вроде бы тихо-спокойно, как вдруг я замечаю некоторую ажитацию среди прохожих. Они все, не сговариваясь, оборачиваются и провожают взглядом какого-то господина, спокойно продвигающегося по улице. Мне его не разглядеть из-за яркого солнца. Когда он поравнялся со мной, я, как и все остальные, несколько оторопела. Выглядел он вот так:
*

Страх и трепет.
Незнакомец величествен в своей ирреальности и игнорировании зевак.
Он знает об этом, и потому гордо несет свои очки-велосипед и такое выражение лица, будто он знает какой-то секрет, но вам ни за что не расскажет .
Он ступает по улице, как император, снисходительно принимя, словно дань, удивленные присвисты.
При такой роскошной внешности сложно сохранять анонимность, да и не в этом, видимо, цель встреченного феномена 6го квартала.

Этот прекрасный экземпляр повстречался мне еще пару раз, и я, заинтригованная, обратилась за справкой к официантам местного кафе, которые, как известно видят и знают все и всех. Действительно, этот персонаж не канет в Лету. Звать его Etienne Dumont, он журналист в швейцарской газете «Tribune de Genève». Надеюсь, что его специализация - не интервью, потому что один вид такого интервьюера может повергнуть интервьюируемого в ступор на многие часы.
Татуировки покрывают почти полностью его тело, за исключением век, гениталий, ануса, ступней и ладоней.
Ну, допустим, про анус и гениталии я прочитала в интернете, а не выяснила эмпирическим путем.
Да что там говорить, это надо видеть

P.S. Этьену Дюмону недавно исполнилось шестьдесят. Чтобы отпраздновать юбилей, он позировал для нескольких фотографов, ссылка на эту фотосессию приведена выше.
На мой взляд, тело Дюмона представляет собой, без иронии будет сказано, произведение искусства и одновременно объект для капиталовложений. Как собственно, любое произведение искусства. Эта материальная оболочка требует ухода и затрат. Что будет с ней, когда оболочка духовная Этьена Дюмона отделится от нее лет через тридцать?
Как следует сохранить этот живой холст?
Заморозить в блоке льда?
Отдать в опытные руки таксидермиста?

*источник: http://giussani.typepad.com/photos/uncategorized/2007/04/23/etiennedumontphsteeveiuncker.jpg

Э и М как Этнография метро, или Париж - город маленький

Поездка в метро иногда под стать визиту в этногорафический музей, а иногда и в Кунсткамеру. За один евро шестьдесят сантимов (столько стоит билетик в метро) можно получить впечатления такой яркости, которые еще не скоро сотрутся из пямяти. А если повезет, то лабиринты подземки приведут в сокрытые, подчиняющиещя случаю лабиринты мироздания, как это произошло с Кортасаром.

*********
В метро воздух плотный и липкий, как сладкая вата.
Несмотря на толпу, люди стараются не встречаться взглядами, отказывая попутчикам в праве на существование.
В вагоне на откидном сидении расположился негр совершенно феерического облика. На нем ярко-синий балахон с африканским орнаментом и штаны из того же материала. На шее ожерелье в шесть рядов из ракушек и бусин. Стоптанные вьетнамки. На голове что-то наподобие тюбетейки или фески с кисточкой с ручной вышивкой анималистических мотивов. Волосы заплетены в коротенькие косички с бусинками на концах. В левой руке моего попутчика веер из пальмового листа, которым он мерно обмахивается. Правая рука на уровне лица сжимает гриф воображаемой виолончели, корпус которой, тоже воображаемый, зажат между колен феномена. Правая рука водит как будто смычком, а сомкнутые губы выдают мелодичный звук вибрирующих струн, который Ростропович, скорее всего, одобрил бы.
Виолончель приглушенно исполняет сначала Summertime, а затем Comme d'habitude с такими чувственными синкопами, что Клод Франсуа, наверное, пожалел, что умер.

Изо всех попутчиков, стоявших и сидевших в непосредственной близости, одна я в открытую любовалась зрелищем, вместо того, чтобы, как все, смотреть в пол.
Африканского музыканта нисколько не смущала сдержанность публики. Он не заискивал перед ней и играл совсем не ради денег. Да, собственно, никто и не спешил их давать.
Он просто пробовал свою виолончель.

**************************

Несколько дней спустя мне привелось ехать через 19 квартал. Остановилась не светофоре и обмерла: посреди толпы черного люда, все сплошь в балахонах и тюбетейках, сияет, как факел в ночи, фигура подземного Ростроповича, и веер при нем.
Насколько велика вероятность повторно встретить незнакомца в многомиллионном городе? Неисповедимы пути парижские.

Граффити в пригороде Vincennes