З как земляки, или театр Льва Додина на гастролях в Париже

Ну, не в самом Париже, а в пригороде Бобиньи, печально известном как "93" (по номеру департамента), снискавшем в буквальном смысле геростратову славу массовым сожжением машин в 2007 году.
Казалось бы, в этой зоне, архитектурно напоминающей Купчино, или, если без питерского акцента, 3ю улицу Строителей, дом 7, квартира 12, люди развлекаются скорее аутодафе, чем созерцанием театральных подмостков. Тем более странно было увидеть, что местный театр, непонятно для кого постороенный, поражает своим размахом, подземным паркингом и залом на 900 мест, носящим имя Олега Ефремова. А в качестве бонуса любителям российской Мельпомены на выходе из зала - охрана в лице вооруженного до зубов французского ОМОНА под названием CRS. А то вот так прикоснешься к прекрасному, выйдешь на улицу, а там площадь перед театром ярко озарена светом твоей горящей машины.
Классики русской литературы писали длинно. Что Толстой, что Достоевский. Только Чехов был знаком с сестрой таланта.
Классик русского театра Додин решил не изменять традиции: спектакль "Братья и сестры" по Астафьеву длится (держитесь крепче).... 9 часов. С перерывом на обед. И это притом, что спектакль на русском языке смотрит, по большей части, франкоязычный богемно-буржуазный зритель, читая субтитры на сценой, потирая красные от усилий глаза. Даже Вагнер был гуманнее.
Как же надо любить тебя, моя Родина, чтобы сидеть целый день в пыльном зале, слушать нудные диалоги на незнакомом языке и зевать на длиннотах?
Мне повезло: спектакль, на который меня пригласили, "Жизнь и судьба" по Гроссману, шел всего лишь четыре с половиной часа. Так что к двум ночи я бала уже дома.