В четверг был день российской обструкции под сводами ЭНы. Обычно когда во время какой-либо лекции препод упоминает Россию или Китай, любимых enfants terribles европейской политики, взгляды всего курса автоматически устремляются на меня, бедную, и моих терпеливых китайских товарищей. В четверг народ таки не сводил с меня глаз.
Была лекция на тему «Европеский Союз в 2008 году». Ну там, Лиссабонский договор и расширение. Какой сценарий развития наш уважаемый профессор из Ecole Normale, бывший посол Франции в Литве, ни приводил в пример, все исключали Россию. Причем все это говорилось таким тоном, типа: «Ну, про Россию вообще говорить не стоит… Останавливаться на этом не будем…» Крайне пренебрежительно, крайне.
Все понимаю, все приемлю. Я эту страну еще помню. Мы, конечно, ни на что претендовать не можем, с нашим-то суконным рылом да в калашный ряд, с нашей коррупцией и недобросовестной конкуренцией на государственном уровне. Но зачем же так ногами в живот.
Турции тоже досталось от этого normalien. В конце лекции, когда месье произнес фразу : «Есть вопросы?», в амфитеатре гордо поднялись две руки, российская и турецкая.
С этим преподавателем произошла небольшая стычка, но не по поводу геополитики. Наши гордые самодовольные энарки сделали ему немного бестактное замечание о том, что он бесполезно тратит их время, слишком долго задерживаясь на Лиссабонском процессе. Они де конкурс выдержали и все типа знают. При слове «все» он чуть не поперхнулся. И было от чего: все-таки крайне претенциозно заявлять, что все знаешь о международном соглашении, подписанном уже после твоего зачисления в ЭНу.
Нам со Светланой стало искренне жаль профессора. Наш покладистый российско-молдавский студенческий менталитет не приемлет неуважительного отношения к профессорским сединам. Мы подошли к нему после лекции и постарались как можно мягче принести извинения за камарадов, не страдающих от излишка дипломатии. Но профессор кипел, как котел. Вращая глазами, он сказал, что ноги его больше не будет в ЭНе. Не тот у него, дескать возраст, чтобы на его лекциях постоянно переговаривались да еще и критиковали в открытую. Привел в пример Московский университет, где все его слушали, заткнувшись. Еще бы, куда нашей российской покорности до пресловутой галльской дерзости, autrement dit, arrogance gauloise.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
А я вам вот что скажу...