И как истеблишмент, или La vie de château

Национальная школа администрации, моя последняя alma mater, которая хоть и частенько относилась ко мне, как к падчеридце, все-таки в конце-концов дала мне хорошее приданое (в деловом смысле). Меня даже иногда приглашали на бал!
Вот, например, недавно получила приглашение от любимой школы на юбилей международных программ в ЭНе. Уже 60 лет ЭНА принимает в своих стенах иностранных госслужащих, распространяя таким образом сияние французского гения по городам и весям на всех континентах, за  исключением Антарктиды. В парижском отделении ЭНы нас, выпускников-иностранцев, собралось около сотни, причем был примерно десяток тех, кто ныне исполняет функции послов во Франции.

Министр иностранных дел Бернар Кушнер в своей речи на открытии нашей встречи сказал, что энарков можно отличить от обычных людей тем, что они обожают создавать "профессиональную мафию", раздражают всех тем, что думают, что всегда правы. А еще весь французский истеблишмент, по его наблюдениям, делится на три категории: на энарков, на тех, кто хотел поступить в ЭНА, но экзамены провалил, и на тех, кто хотел поступить, да так и не решился.

Затем мы были с почестями приняты в резиденции премьер-министра в Матиньоне. На фото отсутствует Франсуа Фийон: я как-то постеснялась его фотографировать в такой непосредственной близости:

 

День празднования юбилея закончился в мэрии Парижа Hôtel de Ville. Меня поразила такая художественная деталь  парадного зала, где мы слушали речь заместителя мэра: на одной из фресок была изображена женская фигура в одеянии греческой богини. Рядом с сидящей богиней стоял антикварный телефон. Оказывается, парижская мэрия была одним из первых телефонизированных учреждений во Франции. Предмет гордости отныне увековечен на плафоне парадного зала.

Знаки судьбы

Дон Хуан был бы доволен мной по части распознавания этих знаков.

Сижу я тут, как обычно, на диване перед телевизором, на коленях любимый компьютер Соня. И вдруг слышу какое-то необычное, подозрительно громкое чириканье, которое доносится явно не из телевизора. Смотрю за окно, а там на фоне серых стен аббатства Сен-Жермен притулилась на цветочном горшке ярко-желтая канарейка. Сидит и чирикает во всю свою цыплячью грудь, вопросительно заглядывая внутрь. Муж закричал: "Не пускай ее внутрь!!!" Уж не знаю, птичьего гриппа ли он испугался или помета, но кенарь так и упорхнул ни с чем.
Я с грустью глянула ему вслед и в небо, где он чертил замысловатые желтые линии, и увидела два пересекающихся реверсионных следа самолетов, образовавших очень правильный, практически 90-градусный крест.

Тут я подумала, что точно произойдут какие-то события.

И точно. Меня взяли на работу. Тружусь уже 3 дня. Продолжение следует.

Р как Русский след в Париже

Навеяло воспоминаниями об отпуске

Бутрос-Бутрос Гали танцует пого-пого с больными бери-бери в Баден-Бадене, отмахиваясь от мухи це-це игрушкой йо-йо и стуча в там-там.

Кто продолжит ассоциативный ряд?

Д как почти детективная история

Они опять здесь. Попы. Ударение на "Ы". На верхней иерархической линии, верятно, изображен патриарх.

На этот раз мне удалось выяснить кое-что методом дедукции.

Во-первых, попохудожник натворил на этот раз на станциях Шатле и Тюильри. Мы с ним следовали практически одним и тем же маршрутом.

Во-вторых, спасибо Конан Дойлю, я пришла к выводу, что автор попов должен быть где-то метр восемьдесят ростом, если принять за истину утверждение автора Шерлока Холмса, что человек обычно пишет (в нашем случае рисует) на уровне глаз.

Продолжаю наблюдение.

Г как экзистенциализм - это гуманизм

Метро для меня - неисчерпаемый кладезь наблюдений, настоящий учебник жизни.
Стою на перроне метро. Вдоль перрона стоят скамейки, на них рядком расположились бомжики. Завернулись в свои спальные мешки, отгородились от света, шума и толпы. Спокойно спят.
Тут появляется тетенька в униформе метрополитена, на руках - медицинские перчатки.
"Так, - думаю. - "Сейчас будут  бомжиков насильно выдворять".
Тетеньк подходит к первому спящему, приподнимает его скудное покрывало и говорит почти нежно:
- Этьен! У тебя все в порядке? Пойдешь сегодня в социальную службу?
Этьен отрицательно мычит. Тетенька переходит к следующему обитателю подземки:
- Жан-Франсуа! Ты как сегодня? Пойдешь в социальную службу, а то ты ведь вчера не ходил?"
И так далее, всех по имени, до конца всех скамеек на перроне.

**********************
Во Франции первую медицинскую помощь оказывают пожарные, а не скорая, как у нас.
Я видела такую сцену совершенно искреннего человеколюбия и уважения: вокруг мертвецки пьяного бомжа, лежащего, раскинув руки и ноги на отвратительной груде грязных газет, стояли, участливо склонившись, пожарные и справлялись о самочувствии:
- Все в порядке, месье? Вам требуется помощь? Вы поедете с нами?

Если стоять немного поодаль и не слышать произносимых фраз, то российский менталитет восполнит пробел когда-то уже слышанным:
- Вставай, мразь, чего разлегся!..

Р как Русский ресторан в Париже, или Конфетки-бараночки

Опять я пала жертвой стереотипов. В очередной раз предвзятости и штампы одержали надо мной верх. Я уже зареклась не ввязываться в бесполезное и утомительное пятиборье "снег, водка, медведь, Путин, мафия". На сей раз дело коснулось сферы приземленной, кулинарной.

Меня очень часто просят порекомендовать русский ресторан в Париже, чем ставят меня в тупик. Я парижанка без году неделя, без карты Google в Iphon'e передвигаться по столице не могу. Забавно думать, что первым делом, поселившись в Париже, я отправилась на поиски мест, где можно найти тарелку борща и гору пельменей.
Поэтому в ответ я обычно только растерянно пожимала плечами.

Однако наконец мое знакомство с парижской русской кухней все же недавно состоялось. Теперь я с чистым сердцем могу посоветовать, куда за пельменями ходить не стоит.

Один приятель, русофил и поклонник традиционной российской бесшабашности, более известной в народе как распи...яйство, заикаясь от нетерпения, пригласил нас в умопомрачительный, по его словам, русский ресторан, где все аутентично, как в России.

Заведение звалось La Cantine russe, что в 16 квартале на avenue de New York, с которого открывается открыточно-парижский вид на Сену и Эйфелеву башню. Заметьте, вид с проспекта, а не из ресторана. Сам он расположен в полуподвале русской Консерватории, но на этом его близость к классике исчерпывается. По слухам, распространяемым на сайте ресторана, его основал Шаляпин. В подтверждение этому на стене висит портрет Федора Ивановича, своим видом напоминающий репродукцию, вырезанную из журнала "Огонек". Указав на портрет, я спросила у мужа, знает ли он изображенного на портрете. "Энгельс?", - неуверенно ответил Стефан.

Вид заведения своим убранством  напоминал зал ресторана в фильме "Вокзал для двоих" и одновременно сельский клуб. В углу подслеповатого помещения - сцена с неизбежным для русского ресторана (в этом наш французский друг оказался прав) синтезатором и светомузыкой.
Вечер обещал быть томным...
Сначала расскажу собственно о кухне, и покончим с этой темой, благо рассказ будет коротким. Попробовав неизбежный салат Оливье, муж сказал коротко: "Твой лучше". Вышесказанное можно было отнести ко всем заказанным блюдам. Хотя отдадим дань пирожкам. Они этого достойны. Однако в моих воспоминаниях ватрушка была круглой с творогом посредине. Мне же принесли нечто квадратное, в народе называемое чизкейк.

В 20-00 началось музыкальное шоу. В ресторане были заняты только два столика: наш и рядом две тетки, одна русская, другая француженка, справляли день рождения последней. Из-за убогого количества посетителей песни и пляски были недолгими, да оно и к лучшему.
Сначала вышли две девахи в сарафанах и связками баранок на белых шеях. Последовала песня "Конфетки-бараночки".
Затем мужичок в алой косоворотке вынес самовар (у француженки за соседним столом случился коллапс от восторга при виде такого чудного объекта). Я уже догадалась, что следующая песня будет про Машу, самовар и чай.
Далее перед публикой опять появилась русская Венера, переодетая матрешкой, на плечах цветастая шаль. Я было подумала, что будет романс "Темно-бордовая шаль", но последовала песня "Стою на полустаночке в цветастом полушалочке". Хм, действительно, пролетающий мимо локомотив  можно только представить, воплотить сложно.
Затем случилась поразительная метаморфоза. Первая барышня из песни про конфетки вдруг появилась на публике в красном парчовом платье с кринолином и фальшивыми брильянтами на роскошном декольте. При этом неожиданном появлении  я затруднилась прогнозировать следующий номер программы. Оказалось, что шелка и блеск драгоценностей должны были символизировать собой роскошь оперных подмостков. Дива исполнила неплохим опереточным сопрано баркароллу из "Сказок Гоффмана" и "Я танцевать хочу" из мюзикла "Моя прекрасная леди".
Все номера испонялись под назойливое "умц, умц, умц, умц" музыкального синтезатора.

....
Наш французский друг радовался,  как дитя, и с энтузиазмом хлопал в ладоши во время концерта. Он убежден, что все это и есть Россия.

Д как Девальвация идей мая 68

Во французской публицистике и политических науках существует понятие "синдром Малика Уссекина" (ударение на И). Он характеризует нерешительное поведение властей, колеблющихся перед принятием радикального решения о силовом вмешательстве во избежание обвинений в превышении полномочий.

В 1986 году во время студенческих волнений молодые бунтари заняли Сорбонну и устроили баррикады в Латинском квартале, если точнее, перегородили угол улиц Monsieur-le-Prince и  rue de Vaugirard в нашем шестом квартале.

Прибыл отряд полиции, разнес баррикаду и разметал бастующих. Один из них, Малик Уссекин, бросился бежать, но полиция настигла его. В результате двадцатидвухлетний студент погиб.

Пресса раздула колоссальный скандал. Виновных, конечно, наказали, и с тех пор французские "силовики" перешли от оффензивы к обороне в любой "горячей" ситуации.

До мая 1968 года в Париже было много мощеных булыжником улиц. Воинствующие студенты разобрали почти все мостовые, вооружаясь одновременно и камнями, и лозунгом "Булыжник - оружие пролетариата".

Теперь уж и забастовки не те, и повод не тот, и воинственный дух шестидесятых, романтически непримиримый, развеялся.

Остались одни воспоминания, да и те пахнут не порохом, а шоколадом:

Увидела в кондитерской в 7ом квартале между rue de l'Université и rue Saint-Dominique.

Р как русские, или Они повсюду

Сегодня в толпе бульвара Сен-Жермен издали приметила колоритного персонажа, дядьку с седыми буденовскими усами в  военном кителе "пехотного" цвета и в штанах с лампасами. Тип бурно жестикулировал, идя рядом со своим собеседником. Когда они поравнялись со мной, я разглядела на его рукаве нашивку "Казачьи войска" (а разве есть такие?), четыре лейтенантские звездочки на погонах (как называется старший лейтенант у казаков?)  и массу орденских планок вперемешку со звонкими медалями. До меня донесся обрывок его фразы:
- А то позабыли, понимаешь, 1812 год!

Берегись, француз. Русские уже здесь. Вот что они оставили в качестве "черной метки" на асфальте перед Посольством России на бульваре Ланн:

И как Инвалиды, или Ночь в Музее

Толпа в сочетании с назойливым вещанием экскурсоводов, перенасыщенным датами и  малозначимыми  подробностями, окончательно отвадили меня от всякого рода музеев, особенно если на входе стоит очередь с фотоаппратами наперевес.

В Питере мне привелось  посетить в полном одиночестве (если не считать моего спутника) один страннейший музей, Музей гигиены на Малой Садовой. Кассир была так удивлена нашим внезапным появлением, что даже не сразу нашла в завалах своего стола стопку входных билетов. От радости она продала их нам  за 15 рублей, по студенческому тарифу! Уж не знаю, находится ли музей  по сей день там, или муниципалитет уже позарился на занимаемый им особняк и переселил его куда-нибудь на периферию.
Однако когда в полной тишине и одиночестве взираешь на разрез заспиртованного легкого курильщика с многолетним стажем, вдобавок пораженного раком, или на ножку в два миллиметра нерожденного ребенка, названного в аннотации "абортивный материал", комментарии экскурсовода кажутся совсем излишними.

Как забыть полуночное видение зала Мариинского театра? Однажды коктейль, устроенный одним благотворительным обществом, покровителем Мариинки, закончился так поздно, что служители театра не дождались нас и погасили свет вего корридорах. Из директорской ложи пришлось выбираться практически наощупь... Царская ложа оказалась открытой, еле живой свет освещал бархат партера, казавшийся почти черным. Глубокая ночная тишина зала, в котором обычно какофония зрительного зала сменяется гармонией звуков оркестровой ямы, звенела, как струна.

А вот спящий Дом Инвалидов. Не спят только двoе - луна и силуэт Наполеона над входом в собор, в котором только что закончился вечерний концерт:

М как метро, или my neverending story

К станции метро Шатле я питаю одновременно и ненависть, и глубокую привязанность.
Мне невыносимо каждый раз теряться в запутанной сети её переходов, эскалаторов, километровых переходов с движущимися лентами, как в аэропорту. Меня пугает толпа и раздражают жесткие плечи прохожих, на которые я постоянно натыкаюсь, бормоча извинения.

Я все это прощаю Шатле, и этому есть две причины.

Первая, музыкальная - в месте ответвления коридора ведущего к ветке 4 по направлению к Porte d'Orléans есть чудный угол с неповторимой акустикой. В любой момент дня в этом углу стоит один музыкант или целый оркестр, как сегодня. Струнный оркестр в дюжину скрипок собрал вокруг себя такое столпотворение, что трудно было протиснуться. Скрипачи патриотично выбрали для исполнения пассаж из Бизе, allegro разносившийся по радиальным корридорам подземки.

Вторая причина моей слабости, питаемой к Шатле - загадочна, темна и непонятна. Очень часто мне попадаются вот такие картинки, нарисованные с поразительной четкостью шариковой ручкой на рекламных плакатах, расклеенных по корридорам:

Кто-то неизвестный с завидным постоянством рисует процессии из православных священников, причем ни один из попов никогда не похож на других. Посмотрите на четкость графики, уверенность руки и подлинность деталей!
Уже больше года я натыкаюсь то тут, то там на попов, выстроенных в ряд. Иногда их только двое, а то и просто один батюшка, как будто кто-то застал врасплох их неизвестного автора, и тот был вынужден бросить начатое и спастись бегством!

Я чувствую себя как герой фильма про Амели Пулен, скрупулезно коллекционирующий обрывки фотографий неизвестного из автоматического аппарата...

Кто же этот поповский графист, черт его возьми?! Как теперь спокойно спать, не узнав ответа?